Российский патриотизм – форпост противодействия экспансии современного глобализма и космополитизма

Современная эпоха, ее противоречия и альтернативы формируют новый, неоднозначный, многогранный облик патриотизма. С одной стороны, возрастает многообразие человеческих сообществ, усиливаются специфические особенности экономики, политического строя, культуры, растет тяготение к их сохранению, а с другой стороны, возникает реальное единство и взаимозависимость народов, усиливается международное сотрудничество и понимание того, что складываются общецивилизационные процессы, что важнейшие национальные и внутригосударственные проблемы (экономические, продовольственные, энергетические, экологические, информационные, демографические) могут быть решены лишь совместными усилиями.

Патриотическое сознание в современных условиях представляет собой как бы равнодействующую между противоборствующими тенденциями, одна из которых продолжает видеть в различиях между народами фактор их отторжения друг от друга и стремится превратить патриотизм в консервант обособленности данного народа от других, вторая же стремится придать отношению граждан к своему Отечеству характер открытости, использовать феномен различий в качестве фактора взаимопритяжения и взаимообогащения.

После распада СССР формируется новый мир, особенности которого влияют на развитие многих процессов, в том числе и развитие патриотизма в России, определение его места и роли в этом мире. Другими словами, мы можем рассматривать особенности российского патриотизма с точки зрения влияния внешних условий.

Характер происшедших в мире перемен вследствие развала СССР, перспективы развития международных отношений, исторические судьбы России в контексте глобальных изменений в настоящее время являются дискуссионными проблемами в силу развития самих процессов, дающих возможность определить эти характеристики, их воздействие на развитие России, а также влияние на общественное сознание, в том числе и на формирование российского патриотизма. Существенное значение для последнего будут иметь характер и результаты взаимодействия России с другими государствами во всех сферах. Россия не изолирована от мирового сообщества, наоборот, она стремится заново утвердить себя в качестве одного из влиятельных его элементов, стремясь наиболее удачно вписаться в современные международные отношения. Но это требует от ее руководства, общества в целом реально представлять, каково действительное содержание и в каком направлении эволюционизируют данные отношения.

Глобализация, приводящая к возникновению многочисленных сообществ на локальном уровне, стимулирует всемирные связи этих сообществ по горизонтали. Такие сообщества, строящиеся по единству и близости интересов их участников, связываются друг с другом подобно ячейкам сети. Сетевые связи становятся самодостаточными, причем «сети» возникают на всех уровнях, что приводит к резкому снижению вертикальных процессов в политике, экономике и культуре[1].

Россия включилась в решение проблем глобализации на несколько лет позже, потому что именно проигрыш Советским Союзом холодной войны с Западом и его последующий распад создали тот идеологический вакуум, который и была призвана восполнить концепция глобализации в ее идеологической версии. Гернот Эрлер в книге "Global Monopoly" заявлял: «Закат СССР был эпохальным событием. После крушения Восточного Рима отсутствует духовно-политическая альтернатива. Под лозунгом "глобализации" ничем не скованный капитализм аранжирует знамения времени». Однако события 90-х гг. на постсоветском пространстве никак не вписывались в контекст глобализации. Вызвав у одних понятную осторожность, у других они подстегнули глобалистский алармизм, прокламирующий полную историческую изжитость национального государства, утрату им своей былой роли на международной арене и неспособность выполнения им внутренних функций.

Хотелось бы подчеркнуть, что в подавляющем большинстве стран именно государство продолжает оставаться несущей конструкцией национальной идентичности. Особенно это относится к странам, где гражданское общество, которое может выступить в качестве ее опоры, не получило такого развития как в США и ведущих государствах Запада. Для народов стран слабо затронутых процессом глобализации или не затронутых ею вовсе, национальная идентичность остается сверхценностью. А ведь таковых в международном сообществе подавляющее большинство: это можно сказать о большей части Африки и Латинской Америки, в большой мере – о России, обо всех странах Ближнего Востока (за исключением Израиля) и о значительной части Азии.

Необходимо отметить еще один важный момент. Глобализация как идеология нового космополитизма заостряет против национального государства права человека: «Глобализация предполагает существование правил и обязательств, предусматривающих подчинение им суверенных стран. По мере глобализации рынков и культуры неолиберальная теория, объясняющая глобализацию, предполагает увядание суверенности отдельных стран, формирование нового типа "гражданина мира", чья лояльность обращена уже не к отдельным правительствам, а к внегосударственным структурам»[2]. Идеологи глобализма предлагают сфокусировать всю проблематику прав человека на этом новом «гражданине мира».

Мирогражданство – большая тема, обсуждавшаяся в течение двух тысячелетий, начиная со стоиков, и получившая новый резонанс в последние годы. Но на этом основании противопоставление суверенности стран и прав человека вряд ли оправдано. Полнота жизни человека во многом проистекает из его одновременной принадлежности национальному государству в качестве подданного и гражданскому обществу в качестве частного лица.

Современное сжатие мира, когда, если использовать известный образ, стало далеко видно во все концы света, необычайно расширило возможности применения человеческих знаний и талантов. Как бы ни относиться к феномену «утечки умов» из России, фактом остается то, что, например, российские математики и программисты могут сегодня приложить свои силы и способности, приобрести достойный статус и образ жизни практически в любой точке земного шара, где есть потребность в математике и программировании. Это – зримое свидетельство глобализации. Они действительно стали новыми «гражданами мира». Но таковыми являются десятки, может быть, сотни тысяч наших соотечественников. А как быть с оставшимися полутора сотнями миллионов россиян? Им-то суждено жить и работать в России, и только в России. Именно здесь локализовано для них все ценное в этом мире. И они держатся за свою национальную идентичность.

Глобализация (или те процессы в мировой экономике, которые подводятся под этот термин) придала современному миру невиданную динамику, резко обострила конкуренцию между странами, становясь для национальных государств суровой и беспощадной проверкой их способности адаптироваться к лавинообразным переменам. Процесс стремительного роста экономики главных проводников глобализации сочетается с не менее стремительным соскальзыванием на самое дно мирового порядка тех, кто превыше всего поставил свою национальную идентичность. Здесь кроются опасные угрозы и вызовы мировой стабильности. Ведь именно страны, выпавшие из процесса глобализации, могут стать и становятся ареной межэтнических коллизий, прибежищем наркобизнеса и организованной преступности, и что особенно актуально сегодня, - международного терроризма. Отсюда следует, что глобализация – не икона и не лозунг, а жесткая реальность, с которой так или иначе приходится считаться всем.

Идеальной моделью универсализации глобализационного процесса является Интернет. Виртуальное пространство и в самом деле не делится на свое и чужое, здесь не важна ни государственная, ни этническая, ни половая, ни социальная, ни возрастная, вообще – «никакая» принадлежность пользователя, кроме содержания коммуникации, обозначаемого условным адресом. Наконец-то отбрасываются «заскорузлые» категории старого мышления, всякое почвенничество, патриотизм, конфессионализм, регионализм и др. И что получается? Человек-кочевник, маргинал, не принадлежащий ни к одной культурной группе, кроме какой-либо профессиональной корпорации. Наш идеал, - пишет известный постмодернистский, иными словами, посткультурный философ Р. Рорти, - «безродные космополиты». «"Человек без свойств" - вот результат глобализации, доведенной до своего логического завершения. А разве бывают вещи и тела без свойств»?

В идеологическом плане позитивной альтернативой глобализму является идея многополярного мира. Ее разделяет большинство государств планеты, и предотвратить нарастающую опасность «столкновения цивилизаций» в ближайшей перспективе способен именно этот подход, которого придерживается не только Россия, но и Китай, Индия и многие другие государства.

Собственно национальная политика должна быть направлена на защиту традиционных, специфических для данного общества форм деятельности, образа жизни, быта – «различий», того, что делает их интересными друг для друга, создает основу для взаимного диалога и дружественного существования.

Поддержание национальной идентичности народов и государств служит не только их сохранению самих по себе, но «человека со свойствами», человека как такового. Политические образования, нации и культуры интенсивно взаимодействуют, сознательной целью при этом должно быть культивирование ими своей тождественности – «выживание». Аналогичная цель встает перед человечеством в целом. Эти проблемы взаимообусловлены.

Немногие народы отказались от своей национальной самобытности настолько, чтобы их можно было считать глобалистами, не имеющими собственных устоев. Глобализация сталкивается с ограничениями, обусловленными тем, что люди идентифицируют себя с местами своего проживания, и тем, что ее отвергают, проявляя здоровый патриотизм.

В ходе глобализации космополитизм все глубже проникает в культуру и идеологию государств, естественно, сталкиваясь с патриотизмом. Глобализация разрушает национальное государство, а космополитизм объектом имеет все человечество, любить и сопереживать которому гораздо сложнее, чем народу или этносу.

Космополитизм как идеология мирового гражданства имеет давнюю историю. В философии стоицизма все люди являются гражданами единого мирового государства Космополиса. В эпоху Возрождения и Просвещения идеал мирового гражданства был направлен против феодальной раздробленности (Данте, Кампанелла), выражал идеи освобождения индивида от феодальных оков (Лессинг, Гете, Шиллер, Кант, Фихте).

В современных условиях космополитизм выступает в виде различных социально-политических ориентаций от взаимодействия и сближения народов и государств до нигилистического отношения к национальной культуре и традициям. Таким образом, космополитизм - идеология «мирового гражданства», ставящая интересы граждан выше интересов отдельной нации.

Космополитизм – теория, которая призывает к отказу от патриотических чувств, в отношении страны, но заменяет их аналогичными по отношению к миру, планете Земля. «Единство человеческого рода» - вот главная его идея. Космополитизм противоречит патриотизму. Очевидно, что современное общество вступило в процесс формирования единой планетарной цивилизации, в которой отдельные страны действительно потеряют статус автономных самодостаточных единиц. И вместе с тем современное человечество находится лишь в начале этого процесса, в той его фазе, когда понятия «национальная экономика», «национальная политика» еще не стали фиктивными, а отдельные страны все еще являются обществами, не потерявшими принципиальную способность выживать в режиме автономного существования.

Космополиты не ассоциируют понятие «Родина» с политическим режимом или общественным строем. Они ставят права и интересы личности выше прав и интересов государства, считают, что государство было в свое время создано для защиты прав своих граждан и должно отстаивать их интересы, а не граждане должны жертвовать всем и вся ради неведомых им интересов государства. Коренное отличие космополитизма от патриотизма в том, что целью космополитизма является освобождение человека от националистических догм и «державной» мании величия, а целью патриотизма является, наоборот, экспорт «державности».

Российскому народу памятна развернувшаяся в СССР в сороковые-пятидесятые годы борьба с космополитизмом. В умы же советской интеллигенции идеи космополитизма были надежно внедрены при вроде бы полной и окончательной победе над ним. И процесс пошел полным ходом: идея мирового гражданства все более стала превалировать над традиционным патриотизмом. Зачем границы? 3ачем армия и национальная обособленность? Все люди едины в братских чувствах друг к другу. Весь мир – твой родной дом.

К сожалению, мало кто в те годы смог осознать, что борьба с тоталитаризмом была искусно подменена борьбой за уничтожение всего национального и, прежде всего, духа нации. Интеллигенция, которая должна была быть столпом национальной идеи, ударилась в диссидентство и позволила уничтожить СССР, то есть Великую Россию.

Новое время и изменившиеся условия жизни общества требовали и новой парадигмы, теперь уже для развала Российской Федерации. При этом необходимо было обеспечить преемственность политики космополитизма по созданию единого мирового государства. И такая парадигма была спешно подготовлена и представлена миру как «планетарное сознание». Это направление, появившееся в российском обществе в конце 80-х годов, в период так называемой «перестройки», представляет собой своеобразный суррогат того комплекса идей, которые были сметены в результате крушения коммунистической идеологии. Речь идет, главным образом, о так называемых «общечеловеческих ценностях», которые в препарированном виде усиленно внедрялись в общественное сознание.

Неумеренное возвеличение космополитизма способствовало принижению, всемерному подавлению не только советских и социалистических по своему содержанию, но и традиционных духовно-нравственных и историко-культурных ценностей. Многие из них, в том числе патриотизм, подверглись почти официальной обструкции[3], беспрецедентному воздействию средств массовой информации.

Космополитизм антинационален по своей сути и предполагает освобождение от ощущения национального в себе, от национальной гордости и, естественно, от патриотизма. С точки зрения космополитизма, "всякий патриот своей нации есть уже националист – эгоист, предпочитающий свою нацию любой другой; национальная гордость – не что иное, как скользкая дорожка в национальную кичливость, ура-патриотизм, ксенофобию"[4]. Выдвигая привлекательный и компромиссный на первый взгляд лозунг о совмещении любви к своему отечеству с любовью ко всему миру[5], представители космополитизма предлагают реабилитировать киренаиков с их формулой «где хорошо, там и отечество». Обратившись в космополитическую веру, часть наших соотечественников поспешили как можно быстрее отправиться в открытое еще в V веке до нашей эры киренаиками место, где всегда лучше, чем на родине, где дым отечества не раздражает и не беспокоит[6].

Оценивая в целом «вклад» сторонников космополитизма в дело «перестройки» и последующего реформирования российского общества на идеологическом поприще, в сфере общественного сознания вообще, можно констатировать, что, безусловно, одним из самых негативных последствий воздействия этого направления явилась депатриотизация значительной части населения, особенно молодежи. Агрессивность и тотальность космополитизации общественного сознания явилась одной из главных причин подавления патриотизма, низведения его до крайне ограниченного и урезанного состояния. В глазах космополитизма патриотизм представляется весьма незначительным, почти ничем не напоминающим о себе, склоняющимся и теряющимся в сравнении с величием и масштабностью идеи любви к человечеству, мировой цивилизации, ее достижениями и т.д. Такого рода не утраченное до конца чувство любви к своему Отечеству, несравнимо более слабое и низкое, чем общечеловеческие устремления, может быть названо «мизерным» патриотизмом.

Этот вариант псевдопатриотизма, таящийся в глубине человеческого сознания, имеет своим субъектом отдельную личность и выступает как ее индивидуальное, частное проявление, а не общественный и тем более – социально значимый феномен. «Мизерный» патриотизм – явление главным образом символическое. Он призван уберечь нас от окончательной маргинализации, но не способен представлять собой фактор консолидации соотечественников, их мобилизации на достижение интересов общества и государства. Тем самым утрачивается действенная сила патриотизма, который выполнял свою незаменимую роль в переломные моменты отечественной истории.

Губительность космополитизма заключается и в разрушении духовно-нравственных основ патриотизма, поскольку «...нравственность есть также понятие национально обусловленное, космополитизм – последовательный космополитизм – является синонимом не только бескультурья, но и безнравственности»[7].

Так и не обретя подлинных духовно-нравственных основ после разрушения советской общественной системы, получив взамен их «подпорки» в виде общечеловеческих ценностей, российский патриотизм не стал притягательным, значимым для молодого поколения, не воспринимается им как источник духовности и стремления к подвижничеству, самоотверженности в деяниях на благо Отечества.

Таким образом, космополитические идеи, по мере их все большей институализации и развития, выступают по отношению к патриотизму как общее, глобальное, высшее и, безусловно, доминирующее, предоставляющее ему статус частного, вторичного, низшего, незначительного и даже случайного, проявляющегося, как правило, на личностном, обыденном уровне. Низведенный до подобного состояния, патриотизм не может быть приемлемым для общества, испытывающего на современном этапе развития острую потребность в консолидирующей и подвижнической идее, не имеющей ничего общего с насаждаемым сегодня космополитизмом.

Еще одно искажение патриотизма связано с чрезмерной национализацией его сущности, содержания и особенно внешнего (реального) проявления. Это направление может быть названо национал патриотизмом. Его возникновение и развитие вызвано, даже спровоцировано тотальностью и агрессивностью антинационального по своей направленности космополитизма. По мнению его сторонников, на пути к глобальной вестернизации, представляющейся для них магистральным направлением развития человечества, «...одни страны якобы уже преуспели, а другие, пока еще "нецивилизованные", отстают в силу "шовинизма", "имперских амбиций" и неприобщенности к "общечеловеческим ценностям"»[8].

Как известно, на протяжении многовековой истории России самые разнообразные военные коалиции стран Запада так и не смогли сломить ее мощь. И только стратегия идеологической агрессии, развернувшаяся против нашей страны с середины 50-х годов ХХ века, привела с течением времени к небывалому успеху. В результате этой агрессии, насаждения разрушительных для нашего общества и государства прозападных идей и ценностей, созданы немалые препятствия на пути самостоятельного развития России, на котором она была способна реализовать потенциал своего возрождения. Оно возможно лишь в том случае, если Россия будет следовать законам своего национального бытия, своей самобытности.

В связи с усилением угрозы разрушения русского этноса, а в перспективе и российской государственности, встает задача активного противодействия космополитизму посредством развития и укрепления здорового национализма. О необходимости этого писал в свое время В.Г. Белинский: «Отрицание или унижение субстанции народа, национальности в истинном значении этого слова, есть оскорбление народа...»[9].

Но выполнение этой задачи становится все более сложным и трудноосуществимым делом. Процесс космополитизации зашел в настоящее время настолько далеко, что «... всякое проявление русского национального самосознания – резко осуждается и даже поспешно примежуется к "фашизму", которого, по глубокому убеждению А. Солженицына «... в России не бывало никогда и который вообще невозможен без расовой основы, однорасового государства»[10].

Подавление стремления прежде всего русского этноса к национальному возрождению сочетается со стремлением сторонников космополитизма инициировать, искусственно стимулировать так называемый «дурной», отрицательный национализм, предусматривающий вместо развития национальной духовности и культуры провоцирование внешней агрессии и разных этнических «фобий».

В обстановке геополитического доминирования США, Запада и антинациональной политики определенной части правящей элиты России, человек на постсоветском пространстве испытывает культурный и мировоззренческий шок. Во многом это связано с тем, что ментальные структуры русской души входят в явные противоречия с проводимыми в стране реформами и с идеями глобализма. Ядро русской духовности, сформированное православной верой и классической литературой, обозначило русскому человеку нормативность – каким он должен быть; призывало к трудной работе над собственным совершенствованием, нацеливало человека на экзистенциальные переживания и поиск ответов на традиционно-русские вопросы (как жить? для чего жить? как жить по совести? и т.п.). Соборность, социальная справедливость, совестливость, патриотизм, антибуржуазность – главные составляющие русского духа. Они позволяют человеку остро чувствовать границу добра и зла, истины и лжи, добродетели и безразличия.

В противоположность этому, идеология глобализма предлагает русскому человеку отказаться от традиционной для него нормативности нравственного самосовершенствования, как чего-то отжившего, устаревшего, мешающего человеку жить в удовольствии. Ему предлагается иная цель: улучшать не себя, а лишь условия своего существования; стать на путь бесконечного удовлетворения своих гедонистических стремлений и желаний. Согласно такому подходу, экзистенциальные вопросы подменяются и ограничиваются понятием «качество жизни». В этом случае тотальный гедонизм не призывает «стать духовнее», «нравственнее», «гуманнее», а изначально объявляет человека самодостаточным и свободным от любых внутренних ограничений. При этом, оговаривая, что для всеобщего счастья не хватит ресурсов, и выживут избранные. Любые нормы духовности глобализм связывает исключительно с авторитаризмом и тоталитаризмом.

Таким образом, можно констатировать, что положение человека русской культуры остается трагичным, сложным и противоречивым. Если он откажется от духовной нормативности, которая органична русскому духу, то возникает опасность превратить русский культурный ландшафт в худшие образцы массовой культуры, а русского человека в маргинала в своей собственной стране.

Проблему вхождения как отдельного человека, так и России в целом в глобальный мир можно сформулировать следующим образом. Объективно она в него уже вошла, а субъективно в нем еще не определилась. Вошла как страна, обладающая высокой духовной культурой, давно уже ставшей неотъемлемой частью мировой культуры, своими богатыми природными ресурсами, интеллектуальным потенциалом и ядерной мощью, то есть в качестве одного из цивилизационных и геополитических центров мира. Присутствие России в мировом социуме весьма заметно, хотя ее интеграция глобальную экономику носит явно однобокий характер, где она присутствует в основном в качестве сырьевого резервуара. А субъективно она пока не готова принять вызовы современности и дать на них адекватные ответы. Что это значит, и что из этого следует?

Глобализация крайне обостряет конкуренцию на мировом рынке, придавая ей все более бескомпромиссный и жесткий характер, способствуя успеху сильных, а слабых делая еще более слабыми. России потребуется осознать, в какой глобализации она участвует, что надо сделать, чтобы использовать свои преимущества в открываемых глобализацией возможностях.

Принято считать, что на вызовы глобализации отвечают главным образом экономика и бизнес, порождая такие явления, как транснациональные капиталы, мировые финансовые рынки, транснациональные корпорации и банки, связанные с ними транснациональных элиты. Но, во-первых, как уже было отмечено ранее, глобализация не сводится к одному лишь хозяйственному, экономическому измерению, а во-вторых, нельзя недооценивать того важного обстоятельства, что национальное государство тоже способно дать свои ответы на исторические вызовы подобного рода, подтверждая и желая тем самым занять свое место в новых балансах сил и интересов, иерархиях, сферах влияния. И это значит, что эпоха национальных сообществ не завершена, что не все устремились к "миру без границ", и роль национального государства сохраняется и сохранится в обозримой перспективе (современные США, Франция или Германия, приняв вызовы глобализации, предельно ревниво и активно реагируют на малейшее ущемление своих национальных интересов и прерогатив). Поэтому все партии и влиятельные политические силы в любой стране, за редким исключением, не торопятся занимать космополитическую позицию по отношению к глобализации и ищут свои национальные ответы на ее вызовы.

Чем интенсивнее проявляет себя глобализация, тем больше государство должно блюсти интерес своей «функциональной целостности» и тем функционально важнее становится политика внутренняя, а не внешняя, тем актуальнее становится функционирование патриотических идей и устремлений.

Глобализацию, взятую в контексте ее созидательных возможностей, а не только рисков и угроз, которые она в себе несет, следует рассматривать в качестве важного ресурса российской трансформации. Что вполне возможно при условии ориентации российской стратегии и политики на построение постиндустриального общества.

В калейдоскопе мнений и суждений, рекомендаций и сценариев дальнейшего развития нашего Отечества необходимо определиться, в первую очередь, с тем, по каким жизнеопределяющим направлениям предстоит осмысливать наше прошлое, настоящее и будущее. В центре внимания видятся, по крайне мере, три ключевые проблемы: выбор российского варианта глобализации, определение и утверждение места России в геополитическом балансе мировых сил, выбор идеологических ориентиров для прорыва в будущее.

Выбор российского варианта глобализации может основываться на сочетании реалий мирового экономического развития и статуса России как самодостаточной в сырьевом, промышленном и интеллектуальном отношении державы, к тому же первой в истории человечества открывшей путь в новую общественно-экономическую формацию.

Геополитическое положение России определяется, исходя из признания многополярности мира, ее срединного «месторазвития» между Востоком и Западом, Севером и Югом на евразийском континенте и общей тенденции смещения центра противостояния на цивилизационный уровень.

Идеологическая сфера общественной жизни должна, очевидно, формироваться, исходя из признания интересов и ценностей народных масс, российского суперэтноса. Идеология спасения России в условиях общемирового кризиса идеологий должна возродить принципы гуманизма и патриотизма и ориентироваться на установление глобального равноценного сообщества.

Развитие идеологии обретает контуры идеологии глобального гуманизма, которая выстраивается на диалоге культур, на отказе от идеологии эгоцентризма и социал-дарвинизма, которая, наконец, должна ориентироваться на возрождение социальных ценностей, выстраданных человечеством и впервые реализовавшихся в нашей стране. В контексте глобального гуманизма любая идеология имеет национальное выражение.

В России издревле таковым выражением являлся патриотизм – преданность и верность Отчизне, братское сотрудничество всех наций и народов, населявших необъятные просторы России, стремление к свободе, независимости, социальной справедливости. Поэтому следует утверждать, что именно на этом основании следует формировать национальную идею глобального гуманизма в ее российском варианте, который соответствует интересам глобализационного развития и будущему России.

 

---